Он не усел понять, когда это центральный проспект города превратился в сельву. Он просто крался, огибая стволы деревьев и фонарные столбы, густо оплетенные какими-то растениями. В очертаниях высоких кочек, то и дело преграждающих ему путь, угадывались автомобили. Стены домов, по обе стороны от проспекта тоже были оплетены растениями. Растения эти хищно скалились, тянулись к нему колючими побегами, а из редких разрывов в них поблескивали черные стекла окон и оттуда, внимательно следили за Вимблом чьи-то недобрые глаза.
Ему оставалось пройти совсем немного, до перекрестка, а там, он был уверен, заросли кончаются и начинается обычный город. Совсем немного, и эти, которые идут по его следам, выслеживая, вынюхивая, прячась за деревьями, уже ничего тогда не смогут сделать ему. Самое главное, это не выдать себя сейчас и двигаться. Двигаться тихо, не высовываясь, все время вперед.
Наконец впереди мелькнул просвет. Он обрадовался и стал пробираться вперед быстрее. И вот уже почти дошел, почти вышел, из-под сени расступившихся деревьев, когда за спиной его хрустнула ветка. Он обернулся резко.
Существо стояло, выпрямившись во весь рост, у широкого ствола замшелого дерева. Гибкое, тонкое, с ног до головы покрытое сиреневой чешуей, оно стояло и смотрело на него, насмешливо щуря пронзительные зеленые глаза. Вимбл знал, что существо быстрее и сильнее его. Он знал, что с ним играют, что ему не позволят уйти. Но он все равно сделал шаг назад. Существо наклонило голову. Он сделал еще шаг, и еще. Существо не двигалось.
«Неужели? Неужели оно дает мне уйти?»
Он сделал еще несколько поспешных шагов назад, ожидая, что вот-вот спина его упрется в ствол дерева, но позади ничего не было. Напротив, через пару шагов нога ощутила под собой асфальт. Сельва кончилась. Тяжело дыша, он сделал еще пару шагов назад, окунаясь в бьющий откуда-то сверху теплый солнечный свет. Существо все так же стояло среди деревьев, насмешливо глядя на него, а потом, оно вдруг открыло рот и закричало. Голос его был противный, дребезжащий, как у будильника.
Будильник! Вимбл вскинулся и подскочил на постели, наощупь нашаривая на тумбочке при кровати будильник. Поймал, выключил, и, почему-то прижал к груди. Сердце бешено колотилось. Кожа и простыня были липкими, хранили воспоминание о недобром сне. Он отдышался. Отставил будильник и сильно потер ладонями заспанное лицо, пытаясь сообразить, какой сегодня день, и что нужно сделать.
Календарь, пришпиленный на противоположной стене, проявлял милосердие. Число было обведено красной фломастерной линией. Выходной.
Выпутавшись из влажной простыни, он сразу почувствовал себя лучше, словно это именно она впитала в себя остатки нехорошего сна. Кстати, о сне? Что ему снилось?
Шауг напряг память, но память не отвечала взаимностью. Слепой сон. Опять. Что же такое сниться, какие кошмары, если тело и разум напрочь отказываются помнить их по пробуждении? Может и лучше.
Душ освежил. Смыл противную липкость с души и с кожи и помог окончательно проснуться.
Кутаясь в полотенце, он вышел в кухню.

Отредактировано Шауг (20.09.2011 10:16:38)